The requested URL /pacien/ssi/top.html was not found on this server.
Эта календарная дата - еще один памятный день, фиксирующий внимание общественности на одной из самых болезненных проблем современности. Мы уже говорили о Дне белой трости, и кому-то может показаться излишней подобная инициативность, касающаяся одной-единственной медико-социальной проблемы. Между тем именно ее многогранность и сложность настоятельно требует подробного акцентирования на различных составляющих единого целого. Проблема эта столь же непроста и полна совершенно особых нюансов, как и сама жизнь незрячего человека в условиях современности с его недомолвками и многочисленными опасностями. Действительно: чем мы можем хоть немного облегчить существование слепого, создать предпосылки к успешной интеграции в социуме ? В странах СНГ положение большинства незрячих можно охарактеризовать как критическое, - в отличие от стран развитых, где, собственно, изначально и получило толчок движение в поддержку существования и всесторонней помощи инвалидам по зрению. Да, каждый раз шаг от скрытого презрения или сострадания к реальным практическим мерам приходится делать заново, и здесь уже не обойтись без политики и работы соответствующих компетентных структур. Но все равно между зрячим и слепым сохраняется пропасть; она рисковала бы остаться навсегда, если бы не усилия тех, для кого слова «толерантность» и «взаимопонимание» не являются пустым звуком.
13 ноября неслучайно выбрано в качестве еще одного дня напоминания о том, что среди нас живут люди, для которых закрыт окружающий мир красок и форм. Это - день рождения великого французского тифлопедагога Валентена Гаюи (1745 - 1822). Сама дата отмечается в мире только последние несколько лет.
Так уж повелось, что в общемировой истории немного места уделено людям с ограниченными физическими возможностями. Несмотря на выдающиеся достижения в области литературы, науки, политики, искусства, продемонстрированные слабовидящими и слепыми людьми, их успех воспринимается скорее как нонсенс, а не как что-то естественное. Естественным, пожалуй, - по крайней мере, у нас, - будет представить такого человека на церковной паперти, или, по крайней мере, как влачащего жалкое существование малоимущего инвалида. Между тем в развитых странах подобные стереотипы давно преодолены. Но для этого потребовалось несколько сот лет.
До последней трети восемнадцатого века быть незрячим почти наверняка означало нищету и существование в поистине нечеловеческих условиях, В очень редких случаях кому-либо могли помочь родственники или церковь, а что касается общественных организаций, то их тогда просто еще не существовало в том смысле, какой мы ныне привыкли вкладывать в эти слова. Занять какое-либо положение в обществе, какого достигали слепые Гомер, Дидим Александрийский, который первым, - еще в древности, - создал прототип письма для незрячих, было почти невероятно сложно. Для этого надо было обладать настолько незаурядными способностями, какие могут быть разве только у гениев. В самом трудном положении находились слепые от рождения или утратившие зрение в детстве. Неизменным спутником таких людей навсегда становились грубая социальная дезадаптация, полное отсутствие образования, элементарных трудовых и общечеловеческих навыков и тому подобные непреодолимые беды. Скорбные процессии держащихся друг за друга нищих, спотыкаясь и падая, брели от города к городу, надеясь на случайное подаяние. В те времена никто и подумать не мог, что подобный удел может иметь какую-либо альтернативу.
Валентен Гаюи не был педагогом по образованию. Вместе с тем это был европейски образованный человек, знаток древних и современных языков, наук, литературы и искусства. Выходец из крестьян, Гаюи смог пробиться в жизни исключительно благодаря своим незаурядным способностям. К сорока годам он уже состоял на службе в Министерстве иностранных дел Франции. Многие бы остановились на достигнутом, но Валентен все искал чего-то нового, стремясь не столько к личным успехам, сколько реальной возможности помочь другим. И такая возможность представилась, тем более, что Гаюи уже догадывался, где лежит непочатое поле деятельности.
Своего первого ученика педагог встретил, как и следовало ожидать, на церковной паперти. Это был некто Франсуа де Лезюэр, подросток, слепой от рождения. Он и стал первым в истории пациентом, получившим специализированное обучение основам разнообразных знаний и навыков по авторской, как сказали бы сейчас, методике, разработанной французским педагогом.
Методы Гаюи совершенствовались им непрерывно в течение многих лет. Но произошло два события, благодаря которым Валентен полностью осознал, насколько серьезен смысл его начинаний. Во-первых, ему довелось присутствовать в Париже на концерте незрячей пианистки и композитора Марии Парадиз, совершавшей в 1784 - 85 гг. европейское турне. Мадам Парадиз являлась директором женской музыкальной школы, ее великолепное исполнение потрясло не только В. Гаюи, но и многих других слушателей.
Другим событием стало для Гаюи знакомство со священником Шарлем-Мишелем Делипе - (1712 - 1789). Делипе являлся первым в мире сурдопедагогом, сделавшим для глухонемых людей столько же, сколько Гаюи для незрячих. Усилиями Ш. Делипе еще в 1770 году было открыто специализированное учебное заведение, где обучение велось на языке жестов. Гаюи понял, что пришло время открывать школу для слабовидящих и слепых.
Вообще говоря, последняя четверть восемнадцатого века казалась самобытным и ярким временем в развитых странах Европы. Эпоха Просвещения, - и средоточием ее стала Франция, - выдвигала совершенно иные требования и перспективы своим современникам. Демократизация нравов, прогресс наук и искусств, пробуждение интереса к природе, - все это не могло пройти бесследно. Даже Великая Французская революция была своего рода изнанкой демократического фасада. Трудно поверить, но к ней привело именно засилье демократических принципов, поставленных на гуманистическую основу. Впрочем, так оно всегда и бывает.
Именно на этой волне исследован11я Гаюи, Делипе, равно как и многих других легли на исключительно благоприятную почву. В 17 веке этого не случилось бы, в 19 же - тем более. Но вернемся к нашему рассказу.
В 1784 году Валентену Гаюи удалось организовать знаменитый «Приют слепых тружеников», - на это тифлопедагогу пришлось израсходовать львиную долю личных средств. Сам приют разместился сперва в парижском доме самого Гаюи, и поначалу состоял из 11 - 12 незрячих подростков и беспризорных детей. Педагог так формулировал свое кредо: «необходимо предоставить возможность всем слепым заниматься, избавив их от тяжкого и опасного бремени праздности,.. посвящая время наукам, литературе, искусствам...» В основе педагогики лежала специально разработанная азбука, выполненная шрифтом «унциал», - так В. Гаюи назвал собственный вариант грамоты для слепых. Этот шрифт предвосхищал грамматику Л. Брайля, получившую всемирное распространение, начиная с момента появления в 1829 году, и успешно используемую в наши дни. Рельефно-линейный шрифт, также как и шеститочечный шрифт Брайля изготовлялся методикой выделения букв и знаков на влажном картоне, только у Гаюи это были просто выпуклые буквы французского алфавита. При «Приюте слепых тружеников» организована типография, где и были выпущены в свет первые в мире книги для слабовидящих.
У воспитанников тифлопедагога рано проявилась огромная тяга к знаниям и практическим умениям. Подростки и дети в большинстве своем оказались не на шутку одаренными людьми, они боготворили своего учителя, который столько сделал для раскрытия их способностей. И все же попасть в приют представляло серьезную проблему, хотя от желающих учиться не было отбоя. Гаюи был ограничен в средствах и сам нуждался в финансовой поддержке. Выход нашелся в 1785 году.
Зимой педагог был приглашен в Академию наук, где помимо чтения докладов о своих методиках продемонстрировал достижения своего первого питомца - Лезюэра, К этому времени Франсуа уже умел читать, писать, музицировать, знал начала математики и иностранных языков. Присутствующие были поражены, а скоро появился и фонд добровольные пожертвований для приюта. Гаюи получил широкую известность и был приглашен в Версаль, где встретился с Людовиком XVI и в длительной беседе с ним изложил свои соображения и планы на будущее. Король не только назначил педагогу пенсию, но и, - через несколько лет, - издал указ о преобразовании приюта в Королевский институт слепых, функционирующий с привлечением государственных дотаций. В 1791 году институту был присвоен статус Национального. Несмотря на такие перемены, учебное заведение постоянно нуждалось в средствах, а количество воспитанников не превышало нескольких десятков человек, что, конечно, было до обидного мало. В 1786 году в издательстве Института вышел в свет главный труд Гаюи - «Опыт обучения слепых», ставший на долгие десятилетия своего рода энциклопедией данной проблемы. На обложке первого издания книги было указано: «напечатано слепыми детьми». Казалось, перед преподавателями и учащимися открываются все новые и новые перспективы. Но тут грянула Великая Французская революция, перевернув вверх дном устоявшийся мир. Институт слепых рухнул в бездну финансового кризиса. Потом к власти пришел Наполеон, объединивший учебное заведение с заурядной богадельней, - опять же с целью экономии средств. Занятия практически прекратились, невозможным стало печатание учебных пособий и руководств. В. Гаюи не смог добиться ни малейшего улучшения ситуации; казалось, что все возвращается на круги своя - слепые снова на паперть, а сам Валентен - в категорию одиноких энтузиастов, бессильных что- либо предпринять. Этим бы, вероятно, и закончилось, если бы не всеевропейская известность педагога и та добрая слава, которая окружала все его начинания. В 1803 году Гаюи неожиданно для себя получил приглашение государя императора Всероссийского Александра I в Санкт- Петербург с целью организации в России первого специализированного учебно-воспитательного заведения. И, не раздумывая, согласился. Летом того же года тифлопедагог с небольшой группой преподавателей и несколькими воспитанниками прибыл в столицу Российской империи. По пути в Петербург В. Гаюи встретился с королем Пруссии, а также будущим королем Франции Людовиком XVIII. Оба монарха с большим интересом отнеслись к идеям великого воспитателя, а через несколько месяцев в германских государствах уже открылись заведения, работающие по созданным Гаюи принципам.
Однако в России педагога ждали новые трудности. Естественно, на первый план выступило отсутствие средств. Когда же из министра просвещения удалось выжать минимальную сумму, Валентену Гаюи безапелляционно заявили, что в России нет слепых детей. Воспитатель отправился в богадельни, где немедленно обнаружил огромное количество слабовидящих и незрячих, ютившихся в ужасающих условиях. Гаюи сразу понял, что в Российской империи проблема носит гораздо более брутальный характер, чем это было во Франции, - в первую очередь в силу масштабности страны и диких нравов крепостного права. Давние традиции немыслимого нищенства и убогости, вымаливание подаяния «Христа ради», тысячи юродивых и просто несчастных и сломленных людей, повальное пьянство привели Гаюи в отчаяние. Тем не менее, Александр I был настроен решительно. Он утвердил штат нового учебного заведения - и результат не заставил себя долго ждать. Уже в 1808 году проверка показала очень высокую эффективность школы, где многие учителя работали почти или вовсе без денежного вознаграждения. Воспитанники успешно осваивали азы грамоты и наук, занимались рукоделием, имели представление об «изящных», как тогда говорили, искусствах.
В 1817 году Гаюи навсегда покинул Россию, так и не найдя должного понимания среди тех, от кого зависел успех всего дела. Трагедия педагога усугублялась тем, что на родине его самого успели подзабыть, и теперь уже невозможно было вести дела так, как раньше. В последние годы жизни Валентен Гаюи сам потерял зрение.
Заслуги великого тифлопедагога на его родине смогли оценить только в шестидесятые годы 19 века. Были установлены памятные знаки, большого размаха достигла деятельность возрожденного Национального института слепых. На могиле Валентена Гаюи, умершего в 1822 году, установлен гранитный памятник, сохранившийся до наших дней. Это и стало последней благодарностью воспитанников и немногих коллег, - тех, кто знал лично человека, посвятившего свою жизнь такому нелегкому служению.
The requested URL /pacien/ssi/bottom.html was not found on this server.